Вольтер: интересные истории из жизни Вольтера: с юмором

 
 Философия с юмором - Вольтер- интересные факты из жизни великих философов  
   
Голова Вольтера

Во время званого обеда у герцога Сюлли слуга сообщил, что какие-то люди у ворот желают видеть господина Вольтера. Едва философ вышел на улицу, как на него накинулись лакеи шевалье Рогана, не простившего Вольтеру одной тонкой, но чрезвычайно ядовитой насмешки. Ученого безжалостно исколотили палками. Сам Роган наблюдал за расправой из кареты, время от времени повторяя:

- Только не бейте по голове, в ней еще может родиться что-нибудь путное.

Безумие в стихах и прозе

Отец Вольтера Франсуа Аруэ был не в восторге от выбранного его сыновьями жизненного пути. Вольтер начинал как поэт, потом стал писателем и публицистом, а его брат Арман сделался ярым янсенистом[6]. Старик Аруэ жаловался на своих отпрысков: "Оба свихнулись: один на прозе, другой на стихах".

Важный пост в министерстве глупости

Когда Вольтер еще был начинающим поэтом, регент обещал ему хорошую должность. Окрыленный Вольтер явился в его канцелярию. Регент, появившийся в приемной в окружении четырех государственных секретарей, заметил молодого человека:

- А, месье Аруэ, не беспокойтесь, я о вас не забыл. Подумываю учредить для вас пост в министерстве глупости.

- Боюсь, ваше высочество, - учтиво ответил Вольтер, - в этом министерстве у меня будет слишком много конкурентов, начиная с четырех господ, которые стоят сейчас подле вас.

 
Ода будущим поколениям

В 1722 году Вольтер встретился в Голландии с поэтом Жаном-Батистом Руссо (которого ни в коем случае не стоит путать с философом Жан-Жаком Руссо). Тот прочел новому знакомому свою "Оду будущим поколениям", которой, по всей видимости, очень гордился. Но Вольтеру это напыщенное сочинение, увы, показалось весьма посредственным, о чем он не преминул сообщить автору, разумеется, со всей возможной деликатностью и тактом:

- Боюсь, друг мой, те, к кому обращена ваша ода, не смогут ею насладиться. Она так долго не проживет.

Дом пьяницы

"Все мы ищем счастья, - писал Вольтер, - не имея представления о том, где его надо искать. Так пьяный бредет к своему дому, весьма смутно представляя, в какой стороне он находится".

Деревце Вольтера

"Антиклерикализм Вольтера вошел в легенды. Выдающийся немецкий ученый и публицист Георг Кристоф Лихтенберг заметил по этому поводу: "Как известно, Вольтер был крещен дважды, но впрок двойное таинство не пошло. Иное деревце, чем два раза поливать, лучше дважды подрезать".

Старшая дочь Французской академии

Когда Вольтер был в Суассоне, его посетили представители тамошней академии. В приветственной речи они с должной скромностью назвали свое сообщество старшей дочерью Французской академии.

- Должно быть, эта дочка чересчур застенчива, - удивился Вольтер. - До сегодняшнего дня о ней никто не слышал.

Педро Гонсалес Калеро - Философия с шуткой. О великих философах и их учениях

ВОЛЬТЕР (1694–1773)

Безответное чувство

Вольтер отчего-то восхищался швейцарским врачом, физиологом и поэтом Альбрехтом фон Галлером и превозносил до небес каждое новое сочинение своего любимца. Доброжелатель предупредил философа:

- Этот самый Галлер поносит вас последними словами.

- Все может быть, - ответил Вольтер. - Не исключено, что мы оба ошибаемся.

Межзубные звуки

Как-то раз шотландец Джеймс Босуэлл беседовал с французом Вольтером, в совершенстве владевшим английским языком. Разговор с самого начала пошел по-французски. Когда Босуэлл спросил Вольтера, отчего он не пользуется английским, философ ответил:

- В английском языке есть межзубные звуки, а у меня зубов почти не осталось.

Правь на морях!

В той же беседе Вольтер, никогда не скрывавший восхищения британской государственной системой, решил приправить свою англофилию изрядной долей юмора.

- У вас замечательное государство, - сказал он Босуэллу, - но если оно когда-нибудь испортится, сбросьте его в море. Благо, у вас там повсюду море.

Государство против разума

Энциклопедист Клод Гельвеций в своем знаменитом сочинении "Об уме" описал идеальное общество, в котором нет предрассудков, соблюдаются гражданские права и все устроено на благо человека.

Вольтер, которому пришлось прожить не один год вдали от родины (ибо, как он сам говорил, "опасно быть правым, если государство заблуждается"), прочел книгу Гельвеция и сказал ему:

- Вот труд истинного мыслителя. А теперь бегите из Франции как можно скорее.

Царь-чертополох

Вольтер с подозрением относился к демократии, власть невежественной и жестокой толпы его пугала. Однако монархия нравилась философу еще меньше. В одном из своих произведений он ловко спародировал древнюю басню: "Однажды растения решили выбрать царя. Олива отказалась, ведь ей надо было растить маслины, смоковница не могла бросить плоды, лоза беспокоилась о виноградинах. Только у чертополоха не было плодов. Он-то и стал царем, поскольку имел шипы и мог колоться".

Швейцарские банкиры

В XVIII веке о швейцарских банкирах говорили то же самое, что и сейчас. Вольтеру приписывают шутливую рекомендацию: "Если увидите, что швейцарский банкир прыгает в окно, не раздумывая прыгайте за ним. Дело пахнет большими деньгами".

Спаситель Вольтер

Вольтер был непримиримым врагом несправедливости и бесстрашно бросался на защиту пострадавших от неправедного суда. Когда философу удалось достичь большого успеха в борьбе с французской юстицией, он написал своей подруге Софии Волан: "Если бы Иисус существовал, Вольтер бы его спас".

Змеиный язык

Вольтер и прусский король Фридрих II много лет вели своеобразный заочный диалог, обменивались идеями и даже вступали в полемику. Услышав замечание Вольтера о том, что немецкий язык хорош для войны, но по красоте и мелодичности уступает французскому, король пришел в ярость и заявил:

- По-французски сказано столько лжи, что на нем, надо полагать, говорил змей, искушавший Еву в раю!

Братство якобинцев

Афоризмы и максимы выдающегося французского писателя и мыслителя XVIII века Никола де Шамфора полны глубокого разочарования в современниках и в человеческой природе вообще. Ницше говорил о нем и о прочих французских моралистах: "Они дали миру больше ценных идей, чем вся немецкая философия вместе взятая".

Несмотря на всепоглощающий пессимизм, Шамфор сделался политиком, чтобы сокрушить несправедливый строй. Своей эпохе мыслитель дал поистине убийственную характеристику: "Общество основано на прочном союзе двух классов: тех, у кого еды больше, чем они могут съесть, и тех, кто мог бы съесть куда больше, чем у него есть".

Жажда справедливости ненадолго привела Шамфора в лагерь якобинцев, однако вскоре философ с отвращением и ужасом бежал от бывших союзников. Их убеждения и нравы он описал с виртуозным лаконизмом: "Стань моим братом или умри".

Скандальная книга

Никола де Шамфор приводит чье-то высказывание по поводу Библии, изданной аббатом Террасонским:

- Эта книга скандальна потому, что совершенно невинна.

Всемирный потоп

В собрании Шамфора есть едкий и горький афоризм, проникнутый всеобъемлющим пессимизмом в отношении человеческой природы. Вот что сказал неизвестный мизантроп, имя которого Шамфор предпочел скрыть: "Бог не устраивает второй Всемирный потоп лишь потому, что первый оказался совершенно бесполезным".

Прогулка без головы

Маркиза дю Деффан, подруга Вольтера, любительница философии и хозяйка блестящего салона, в котором бывали лучшие умы XVIII столетия, в один прекрасный день разговорилась с архиепископом Парижа монсеньором Полиньяком о страстях святого Дионисия. Архиепископ рассказал, что, когда святого обезглавили, он поднялся на ноги и, держа в руках собственную голову, направился к месту, на котором позже построили собор.

- Только представьте, он так не выпустил своей головы из рук, - повторял епископ, красочно описывая, как тяжело дались Дионисию последние шаги.

Маркиза, умная женщина и противница религиозного мракобесия, поспешила возразить:

- Ну что вы! В таких случаях труднее всего сделать первый шаг.

Страшная тайна

Гельвеций был сторонником радикального сенсуализма; он полагал, что все без исключения идеи проистекают из наших ощущений. Когда речь заходила об этике, французский философ придерживался простых и ясных принципов: человеческие поступки определяет тяга к наслаждению и стремление избегать боли и горестей. Другими словами, все мы, по сути, эгоисты. У такой теории нашлось немало врагов, против Гельвеция устроили настоящую травлю, и ему пришлось покинуть родину. Среди его недругов оказались даже Дидро и другие материалисты.

Однако мадам дю Деффан встала на защиту сенсуализма:

- Всех почему-то вдруг страшно возмутило то, что уже давно совершенно очевидно.

Женщины и политика

Баронесса де Сталь, безусловно, была одной из самых образованных и передовых женщин своего времени. Ее взгляды сформировались под влиянием Руссо и, что может показаться странным (но для той эпохи это вполне характерно), в то же время и под влиянием Вольтера.

Наполеона мадам де Сталь ненавидела, и он платил ей тем же. Когда генерал Бонапарт еще только начинал одерживать свои головокружительные победы, баронесса, ослепленная блеском славы молодого полководца, пригласила его в свой салон. Она весь вечер делилась с гостем своими политическими воззрениями, а потом спросила, согласен ли он с ней.

- Если честно, я вас не слушал, - отрезал будущий император. - По моему мнению, женщинам не пристало интересоваться политикой.

- Господин Бонапарт, - ответила мадам де Сталь, - мы живем в стране, где за политические взгляды отправляют на гильотину. Как вы думаете, имею я право знать, за что мне могут отрубить голову?

 Энциклопедия

Знаменитая Энциклопедия, определившая развитие французской культуры на много лет вперед, была задумана как квинтэссенция опыта, накопленного человечеством в естественных науках и свободных искусствах.

Хотя славу издателей Энциклопедии поделили трое (Дидро, Д’Аламбер и Жакур), она была плодом коллективного труда многих людей: ученых, писавших для нее статьи, редакторов, печатников, переплетчиков, книготорговцев и даже цензоров. Да-да, вы не ослышались, цензоры внесли в создание великой книги немалый вклад. Представляете, каково приходилось беднягам, вынужденным день и ночь разбирать и править сомнительные бредни этих вольнодумцев Дидро с Д’Аламбером? А ведь многие из них ровным счетом ничего не смыслили в дисциплинах, с которыми им приходилось иметь дело. Над статьями о нравственности, например, работал профессор математики. Но у энциклопедистов находились и добровольные помощники среди цензоров. Глава цензурного комитета Ламуаньон де Мальзерб был истинным аристократом, человеком утонченным и блестяще образованным, ярым сторонником свободы прессы. Когда после выхода двух первых томов Королевский совет запретил Энциклопедию, ему пришлось лично явиться к Дидро, чтобы конфисковать отпечатанные экземпляры. Мальзерб всеми силами старался поддержать философа и даже предложил спрятать крамольные тома в своем особняке. Разве дом цензора не самое безопасное место для запрещенной книги?

Ксантиппа Дидро

Супруга Дидро Нанетт была женщиной суровой и почти всегда пребывала в дурном расположении духа. Не будучи по натуре ни злобной, ни алчной, она тем не менее была подвержена жесточайшим приступам гнева, который поочередно обрушивался на мужа, дочь, гостей, прислугу, а то и на всех сразу. Нанетт вела замкнутую жизнь и почти не выходила из дома, тогда как Дидро вечно занимался своей Энциклопедией и кучей других дел. Надо признать, что его бесконечные измены отнюдь не делали мадам Дидро добрее и сдержаннее. Нанетт не считала нужным скрывать семейные ссоры от друзей дома, и товарищи Дидро побаивались бывать в его доме - уж больно хозяйка напоминала легендарную жену Сократа. А когда философ, находясь в тюрьме, написал "Апологию Сократа", все стали звать Нанетт "Ксантиппой Дидро".

Д’Аламбер не Бог

Как я уже говорил, Д’Аламбер был одним из издателей Энциклопедии. Философ и математик, он с юных лет привык без остатка отдавать себя работе и не проявлял особого интереса к радостям жизни. Разумеется, такое поведение сделало его предметом насмешек и героем всевозможных сплетен. Одна дама, о которой упоминает в своих записках Гримм, как-то разговорилась с последователем Д’Аламбера, на все лады превозносившим своего учителя и даже рискнувшим назвать его Богом.

- Ну что вы, - рассмеялась дама, - будь Д’Аламбер Богом, он сначала сделался бы мужчиной.

Обоснованный атеизм

Барон Гольбах опубликовал книгу под названием "Система природы", в которой изложил свои взгляды на мироустройство, сугубо материалистические и атеистические. Один набожный профессор из Сорбонны, глубоко оскорбленный выходом нечестивой книжки, произнес фразу, весьма странную в устах доброго католика: "Это отвратительное, богомерзкое сочинение дает убедительное обоснование атеизма".

Дураки и слепцы

У мадам де Сталь спросили, отчего мужчины охотнее женятся на красивых женщинах, чем на умных.

- Просто слепых на свете не так уж много а дураков сколько угодно, - ответила дама.

................................................
 Фридрих Ницше и другие интересные философы