.
ГЛАВНАЯ
заратустра
часть 4

     
жертва
 
беседа с королями
 
пиявка
 
чародей
 
безобразный
 
нищий
 
тень
 
приветствие
 
о высшем человеке
 
песнь тоски
 
среди пустыни
 
праздник осла
 
песнь
 
знамение
    
      
Так говорил Ницше
 
Ницше цитаты
 
Ницше злая мудрость
 
Шопенгауэр цитаты
 
Ницше и Женщины

так говорил
Заратустра

предисловие
 
Заратустра   1
 
Заратустра   2
 
Заратустра   3
 
Заратустра   4

 
 

Так говорил Заратустра. Речи Заратустры.

          Пиявка

Заратустра, занятый своими мыслями, пошел дальше, спускаясь с гор, по лесам, мимо болотистых мест; и, как это может случиться со всяким, кто размышляет о трудном и нелегком, он нечаянно наступил на кого-то. И вот — разом посыпались ему в лицо крик боли, два проклятья и двадцать два скверных ругательства, так что Заратустра в испуге замахнулся палкой и к тому же ударил того, на кого наступил. Но он тотчас овладел собой, и сердце его смеялось над глупостью, которая только что совершилась.

«Прости, — сказал он приподнявшемуся с мрачным видом человеку, — не сердись и выслушай прежде всего такую притчу.

Подобно путнику, мечтающему о чем-то далеком, который на пустынной улице нечаянно толкает ногой спящую на солнце собаку;

— и подобно тому, как оба они вскакивают и бросаются друг на друга, словно смертельные враги, оба перепуганные насмерть, — точно так же случилось и с нами.

И все же — много ли надо, чтобы они отнеслись друг к другу с лаской. Ведь оба они — одинокие!»

«Кто бы ты ни был, — все еще гневаясь, отвечал незнакомец, — ты больно задел меня не только ногой, но и этим сравнением!

Взгляни, разве я собака?» — И с этими словами сидящий поднялся и вытащил голую руку свою из болота. А до этого он, притаившись и припав к земле, лежал у воды, словно охотник, выслеживающий дичь.

«Что с тобой? — воскликнул Заратустра в испуге, ибо увидел, что по руке незнакомца ручьями льется кровь, — что ты делаешь здесь, несчастный? Не укусы ли это какой-то мерзкой, подлой твари?»

Но истекающий кровью улыбнулся, хотя и не прошел еще гнев его. «Какое тебе дело? — ответил он, собираясь уходить. — Здесь я у себя дома, в своих владениях. Пусть меня спрашивает, кто хочет: но всякому болвану я не собираюсь отвечать».

«Ты ошибаешься, — с состраданием в голосе сказал Заратустра, удерживая его, — ты здесь не у себя, но в моем царстве, а тут ни с кем не должно случиться ничего дурного.

Называй меня как хочешь, — я тот, кем должен быть. Сам же я называю себя Заратустрой.

Вот что! Там, наверху, дорога ведет к пещере моей — это недалеко; не хочешь ли ты перевязать у меня свои раны?

Не повезло тебе в этой жизни, несчастный: сначала тебя ранил зверь, потом на тебя наступил человек!»

Но услышав имя Заратустры, пострадавший преобразился. «Какое везение! — воскликнул он. — Если что и привязывает меня еще к жизни, возбуждая мой интерес, то это один-единственный человек — Заратустра — и одна-единственная тварь — пиявка.

Ради этого и лежу я у болота, словно рыболов, и вот уже раз десять впивалась пиявка в руку мою, теперь же куда более прекрасного зверя привлекла кровь моя — самого Заратустру!

О счастье! О чудо! Да будет благословен тот день, что привел меня к этому болоту! Да будет благословенна наилучшая, сильнейшая из пиявок, ныне живущих, да будет благословенна пиявка совести — Заратустра!»

Так говорил незнакомец; и Заратустра радовался словам его и почтительной манере речи. «Кто ты? — спросил он, протягивая ему руку. — Еще много между нами невыясненного и неясного, но, кажется, светлый и погожий день уже наступает».

«Я — совестливый духом, — отвечал тот, — и в том, что касается духа, трудно найти человека, более строгого, твердого и целеустремленного, чем я, кроме того, у кого я учился, — я говорю о Заратустре.

Лучше не знать ничего, чем многое — наполовину! Лучше на свой страх и риск быть дураком, чем мудрецом за счет чужих мнений! Я доискиваюсь основы:

— неважно, мала она или велика, называется болотом или небом. Пусть основа эта будет хотя бы в руку шириной — с меня достаточно: лишь бы была она основанием, на котором можно утвердиться!

— пусть хоть в руку шириной: на ней можно утвердиться. В истинно совестливом познании нет большого и малого».

«Так, может быть, ты — исследователь пиявок? — спросил Заратустра. — Может быть, ты, совестливый духом, до последних основ исследуешь пиявку?»

«О Заратустра, — отвечал совестливый духом, — это было бы слишком, если бы решился я на это!

Если что и познал я, так это мозг пиявки: это — мой мир!

Поистине, это целый мир! Но прости, здесь говорит уже гордость моя, ибо в этом нет мне равных. Потому и сказал я, что тут — я у себя дома.

Давно уже исследую я эту единственную вещь, мозг, пиявки, чтобы скользкая истина не ускользнула от меня! Здесь — мое царство!

— ради этого я пожертвовал всем, из-за одного этого все стало мне безразличным; и рядом со знанием моим — тьма невежества.

Совесть духа моего требует от меня, чтобы знал я что-нибудь одно и не знал ничего другого: мне отвратительны все половинчатые духом, все туманные, выспренние, мечтательные.

Там, где кончается честность моя, я слеп, и хочу быть слепым. Но там, где желаю я знать, хочу я быть честным, а значит — строгим, твердым, целеустремленным, жестоким и неумолимым.

Ты сказал некогда, о Заратустра: „Дух есть жизнь, которая сама надрезывает жизнь“; это привлекло меня и привело к учению твоему. И поистине, собственной кровью умножил я знание свое!»

«И это очевидно», — отвечал Заратустра: ибо с руки совестливого духом все еще лилась кровь. Десять пиявок впились в руку его.


«О ты, странный товарищ, сколь многому учит меня такая очевидность — ты сам! И быть может, не все осмелился бы я доверить слуху твоему, столь взыскательному!

Ну что ж! Здесь мы и расстанемся! Но я хочу снова увидеться с тобой. Там, наверху, дорога к пещере моей: этой ночью будешь ты желанным гостем моим!

Я хочу исцелить также и раны тела твоего, на которое я наступил: я еще подумаю об этом. А теперь мне надо спешить — меня призывает крик о помощи!»

Так говорил Заратустра.

....................................... 
Ницше Заратустра
   
     дополение
(коротко о философе Ф В Ницше и его Заратустре)

           
Фридрих Ницше, чья физическая жизнь и духовные метания пришлись на XIX столетие, был сполна востребован XX веком. Переоценка ценностей и упразднение нормы; свободный ум, обретающийся по ту сторону добра и зла; сверхчеловек, преодолевающий "тварь дрожащую" в себе - ради творца в себе. Нам еще предстоит осмыслить, чем обернулось минувшее столетие - воплощением или профанацией идей Ницше. Фридрих Ницше предвосхитил все грядущие катаклизмы, оказал самое значительное из всех философов влияние на декадентское искусство, пронизал своими идеями живопись модернизма, дал импульс экзистенциализму.

"Так говорил Заратустра" великого немецкого философа Фридриха Ницше - один из ключевых текстов современности. Это история души мыслителя, свидетельство глубины его духовной жизни и нравственного борения.
Заратустра, бродячий философ, взявший себе имя в честь древнеперсидского пророка, - провозвестник грядущего сверхчеловека, "смысла земли". Философская метафора Ницше оказалась призывом к началу великой борьбы человека за человеческое в себе, к переоценке ценностей и освобождению ума.

Заратустра - философский трактат Фридриха Ницше, книга не однозначная в интерпретации и по сей день вызывающая бурные споры. Ее недвусмысленный подзаголовок - "Книга для всех и ни для кого" - как нельзя лучше отражает философскую позицию автора: ведь он больше задает читателю вопросов, чем дает ответов. В этом кроется особый секрет афористической манеры письма Ницше: афоризм для него не просто стиль, а философская установка - не выводить окончательные ответы, а создавать напряжение ума, предоставляя читателю возможность самостоятельно "разрешать" возникающие парадоксы мысли.
 "Человек - это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком. Канат над бездной". 
                                     
...............................................................................
© Copyright: Ф Ницше Так говорил Заратустра 

 


 
 

 
 

   

 
    Философ Фридрих Ницше: Так говорил Заратустра читать текст - разные переводы. zaratustra nicshe.