| ГЛАВНАЯ заратустра часть 2: ребёнок острова сострадание священники добродетели толпа тарантулы мудрецы ночная плясовая надгробная самопреодоление возвышенные культура познание учёные поэты события прорицатель избавление мудрость тишина Так говорил Ницше Ницше цитаты мысли Ницше злая мудрость Шопенгауэр цитаты так говорил Заратустра предисловие Заратустра часть 1 Заратустра часть 2 Заратустра часть 3 Заратустра часть 4 |
Ф. Ницше и его Заратустра: Прорицатель Прорицатель
«— и я видел, великое уныние наступило среди людей. Лучшие из них устали от дел своих. Объявилось учение, и рядом с ним шла вера в него: „Все пусто, все равно, все уже было!“. И эхо вторило со всех холмов: „Все пусто, все равно, все уже было!“. Правда, собрали мы жатву: но почему же сгнили и почернели плоды наши? Что упало в последнюю ночь со злого месяца? Напрасен был всякий труд, в отраву обратилось вино наше, дурной глаз опалил наши поля и сердца. Все мы иссохли; и если бы огонь объял нас, мы бы рассыпались, словно пепел: но и сам огонь утомили мы. Все источники иссякли у нас, и даже море отступилось. Земля готова разверзнуться, но бездна не хочет поглотить нас! „Ах, есть ли еще море, где бы можно было утонуть?“ — так раздается жалоба наша среди однообразия болот. Поистине, мы слишком утомились, чтобы умереть; и вот мы бодрствуем и продолжаем жить — в склепах!» — Такие речи слышал Заратустра от одного прорицателя; и предсказания его запали ему в сердце, и изменился он. Печальный и усталый, бродил он всюду; и стал похож на тех, о ком говорил прорицатель. «Истинно так, — говорил он ученикам своим, — еще немного, и наступят эти долгие сумерки. Ах, как спасти мне от них свет мой? Чтобы не угас он среди этой скорби! Еще дальним мирам должен светить он и самым далеким ночам!» Так, опечаленный в сердце своем, всюду бродил Заратустра; в продолжение трех дней не принимал он ни пищи, ни питья, не знал отдыха и потерял дар речи. Наконец случилось так, что впал он в глубокий сон. Ученики же его, бодрствуя долгими ночами, сидели вокруг него и с беспокойством ожидали, не проснется ли он, не заговорит ли снова, исцеленный от скорби своей. И вот речи, которые говорил Заратустра после того, как проснулся; и словно издалека доходил до учеников голос его: «Выслушайте, друзья мои, тот сон, что приснился мне, и помогите мне разгадать его! Сон этот все еще загадка для меня; сокрыт еще смысл его, и не витает над ним на вольных крыльях. Снилось мне, что отрешился я от всякой жизни. Там, на уединенной горе, в замке Смерти, стал я ночным сторожем — стражем могил. Там охранял я гробы: полны были мрачные своды трофеями побед ее. Побежденная жизнь смотрела на меня из стеклянных гробов. Я вдыхал запах пыльных вечностей; задыхаясь в пыли, удрученно поникла душа моя. Ибо там — кто может освежить душу свою? Свет полуночи неизменно окружал меня, и рядом, скорчившись, сидело одиночество, и еще третья, худшая из подруг моих — надрывная мертвая тишина. Ключи носил я с собой, ржавые из ржавых; и самые скрипучие ворота умел открывать я ими. Подобно зловещему карканью, проносился скрежет по длинным коридорам, когда поднимались затворы ворот: зловеще кричала птица эта, неохотно давала она будить себя. Но еще больший ужас сжимал сердце мое, когда все снова умолкало, кругом водворялась тишина, и я оставался один среди этого зловещего молчания. Так шло, так ползло время, если вообще двигалось оно — почем я знаю! Но наконец случилось нечто такое, что разбудило меня. Трижды ударили в ворота, как громом, трижды взвыли своды в ответ: и тогда подошел я к воротам. „Альпа! — вскричал я, — кто несет прах свой на гору? Альпа! Альпа! Кто несет прах свой на гору?“ И я нажимал на ключ и налегал на ворота, стараясь открыть их. Но ни на палец не подавались они. Вдруг бушующий ветер распустил крылья свои: с пронзительным свистом взрезая воздух, бросил он мне черный гроб. И среди визга, и воя, и грохота гроб раскололся, плевком исторгнув из себя хохот — тысячу образов хохота. И тысячью ликов — детей, ангелов, сов, безумцев и бабочек величиной с человека, это с издевкой и ревом хохотало надо мной. Страшно испугался я, и пал на землю, и кричал от ужаса так, как не кричал никогда. Но мой собственный крик разбудил меня — и я очнулся». Заратустра рассказал сон свой и умолк: ибо не знал он еще объяснения его. Тогда ученик, которого он любил больше всех, быстро поднялся, схватил Заратустру за руку и сказал: «Сама твоя жизнь объясняет нам этот сон, Заратустра! Не ты ли сам тот ветер, с пронзительным свистом распахивающий ворота в замке Смерти? Не ты ли сам тот гроб, полный разнообразных и пестрых обликов зла, а также ангельских ликов жизни? Поистине, подобно многообразному — на тысячу ладов — детскому смеху, входит Заратустра во все склепы, смеясь над ночными стражами могил, что гремят своими ржавыми ключами. Устрашать и опрокидывать их будешь ты смехом своим; и беспамятство их, и пробуждение будут свидетельствовать о власти твоей над ними. И даже когда наступят долгие сумерки и смертельная усталость, ты не закатишься на небе нашем, о заступник жизни! Новые звезды показал ты нам и по-новому дал нам увидеть великолепие ночи; самый смех ты раскинул над нами, словно многоцветный шатер. Отныне и навсегда даже гробы мертвецов станут источником детского смеха; всегда будет дуть могучий ветер, торжествующий над смертельной усталостью: в этом ты порука нам и предсказатель! Поистине, самих врагов своих видел ты во сне: это был самый тяжелый сон твой! Но как избавился ты от этих наваждений и обрел себя, так должны пробудиться и они от самих себя — и придти к тебе!» Так говорил ученик; и все остальные теснились теперь вокруг Заратустры, хватали его за руки и убеждали его оставить ложе и скорбь свою и вернуться к ним. Он же сидел, приподнявшись на ложе, и странен был взор его. Подобно человеку, вернувшемуся домой после долгого отсутствия, пытливо вглядывался он в лица учеников и все еще не узнавал их. Но когда они подняли его и поставили на ноги, тогда сразу преобразился взгляд его; он понял все, что случилось, и, поглаживая бороду, сказал бодрым голосом: «Ну что ж! Теперь уже все позади; однако позаботьтесь, ученики мои, о том, чтобы у нас был сегодня хороший обед, да поскорее! Так хочу я искупить свои дурные сны! А прорицатель пусть ест и пьет рядом со мной: и поистине, я покажу ему море, в котором он сможет утонуть!» Так говорил Заратустра. И потом он долго всматривался в лицо ученика своего, истолковавшего сон, и при этом качал головой. .......................................  добавление (о произвединии Ницше) Одно из наиболее известных произведений Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра» написано в 1883-1885 годах. Это специфическое повествование невозможно изложить или пересказать кратко. Парадоксально звучит даже подзаголовок - «Книга для всех и ни для кого». Книга не относится к трактатам. Это скорее философская поэма, хотя и написанная в прозе. Для того чтобы понять это, необходимо прочесть произведение на немецком языке. В оригинале ему присуща определенная ритмика, которая подтверждает, что Ницше больше поэт, чем философ, а тем более ученый. Завязка произведения состоит в том, что тридцатилетний Заратустра (Ницше) покидает родину и уходит в горы. Он наслаждается одиночеством. Через десять лет он пресытился своей мудростью и решает спуститься к людям. По пути он встречает старца, который уговаривает мудреца остаться в лесу. Но слышит в ответ слова о том, что Заратустра любит людей. Однако более значимой фразой молодого человека является то, «что Бог умер». В произведении «Так говорил Заратустра» герой общается с разными людьми. Притчи, которые он рассказывает, по содержанию относятся к разным направлениям: •моральные; •психологические; •философские. Ницше знал, что его теорию о сверхчеловеке многие не поймут, поэтому вслед за этим произведением, он выпустил еще два: «По ту сторону добра и зла», «К генеалогии морали». Их целью было защитить идею от непонимания, пояснить ее смысл. ........................................................................ © Copyright: Фридрих Ницше Заратустра |
|
Читать Фридриха Ницше. Так говорил Заратустра. zaratustra-nicshe.