О свободной смерти
Многие умирают слишком поздно, а иные — слишком рано. Пока еще странным покажется учение: «Умри вовремя!».
Умри вовремя: так учит Заратустра.
Конечно, как может вовремя умереть тот, кто жил не вовремя? Лучше бы ему и не родиться! — Так советую я всем лишним.
Но и лишние важничают своей смертью, и даже самый пустой орех хочет быть расколотым.
Все относятся к смерти серьезно: но пока еще она не стала праздником. Люди не научились еще чтить самые светлые праздники.
Я показываю вам смерть, в которой обретается полнота и завершенность,
— смерть, которая станет для живущих жалом и священным обетом.
Такой смертью умирает завершивший путь свой, умирает победоносно,
окруженный теми, кто преисполнен надежд и дал священный обет свой.
Так должно научиться умирать; да не будет праздника там, где умирающий не освятил клятвы живущих!
Такая смерть — наилучшая; лучшей же после нее будет — умереть в борьбе и растратить великую душу.
Но и борющемуся, и побеждающему одинаково ненавистна ваша смерть: скаля
зубы свои, она крадется, как вор, а приходит к вам повелителем.
Истинно свободную смерть хвалю я, ту, что приходит ко мне, ибо я хочу ее.
Когда же устремится к смерти воля моя? — У кого есть цель и
преемник, тот пожелает смерти вовремя, тогда, когда это удобно для цели
и для преемника.
Из глубокого почитания цели и преемника не повесит он сухих венков в святилище жизни.
Поистине, не хочу я уподобляться сучильщикам веревок: нить их увеличивается в длину, сами же они пятятся.
Иные становятся слишком стары для побед и истин своих; беззубый рот не имеет уже права на все истины.
Всякий, жаждущий славы, должен заблаговременно расстаться с почетом и освоить нелегкое искусство — уйти вовремя.
Не позволяй есть себя тогда, когда находят тебя особенно вкусным: это знают те, кто хочет, чтобы их долго любили.[21]
Бывают, конечно, кислые яблоки: их удел — ждать последнего дня
осени; и тогда делаются они одновременно зрелыми, желтыми и
морщинистыми.
У одних раньше стареет сердце, у других — ум. Иные бывают стариками в юности, но кто поздно юн, долго остается таким.
Некоторым не удается жизнь: ядовитый червь гложет им сердце. Да приложат они все силы свои, чтобы смерть лучше удалась им!
Есть и такие, что никогда не становятся сладкими: они начинают гнить уже летом. Лишь малодушие удерживает их на ветке.
Слишком много живущих, и чересчур долго держатся они на ветвях жизни
своей. Пусть же придет буря и стряхнет с дерева всех этих гниющих и
червивых!
Пусть бы явились проповедники скорой смерти! и подобно буре, сотрясли
бы деревья жизни! Но я слышу только проповедь медленного умирания и
терпения ко всему «земному».
Вы проповедуете терпение ко всему земному? Но это земное и так слишком долго терпит вас самих, клеветники!
Поистине, слишком рано умер тот еврей, которого почитают проповедники
медленной смерти: и для многих с тех пор стало роком то, что он умер
так рано.
Только слезную еврейскую тоску успел познать еврей Иисус, вкупе с
ненавистью добрых и праведных, и тогда объяла его жажда смерти.
Зачем не остался он в пустыне, вдали от добрых и праведных! Быть может, он научился бы жить, и любить землю, и даже смеяться!
Верьте мне, братья мои! Слишком рано он умер; он бы сам отрекся от
учения своего, доживи он до моих лет! В нем было достаточно
благородства, чтобы отречься!
Но был он еще незрелым. Незрела любовь юноши, и незрела ненависть его к
земле и человеку. Еще связаны и тяжелы у него чувства и крылья духа.
Зрелый муж больше ребенок, чем юноша, и меньше скорби в нем: лучше понимает он смерть и жизнь.
Свободный к смерти и свободный в смерти, он произносит священное
«Нет», когда уже нет времени для «Да»: так
понимает он смерть и жизнь.
Да не будет умирание ваше хулой на человека и землю, друзья мои: с такой просьбой обращаюсь я к меду души вашей.
Даже в смерти должны пылать дух ваш и добродетель, подобно вечерней заре над землей: иначе смерть ваша плохо удалась вам.
Так хочу умереть и я: чтобы вы, друзья мои, ради меня еще больше любили
землю; снова в землю желаю я обратиться — обрести покой у той,
что родила меня.
Поистине, была цель у Заратустры, в нее метал он мяч свой; отныне вы,
друзья, будете преемниками цели моей, вам бросаю я золотой мяч.
Приятнее всего смотреть мне на вас, друзья мои, когда подбрасываете вы
его! Вот почему помедлю я еще немного на земле: простите мне это!
Так говорил Заратустра.
.....................................................
©
Copyright: Фридрих Ницше