на главную
 содержание:

том первый:
предисловие
1   раздел   1
2   раздел   2
3   раздел   3
4   раздел   4
5   раздел   5
6   раздел   6
7   раздел   7
8   раздел   8
9   раздел   9
послесловие
том второй: изречения:
1  изречения  1
2  изречения  2
3  изречения  3
4  изречения  4
5  изречения  5
6  изречения  6
7  изречения  7
8  изречения  8
9  изречения  9
10 изречения 10
странник и его тень:
1  странник  1
2  странник  2
3  странник  3
4  странник  4
5  странник  5
6  странник  6
7  странник  7
8  странник  8
9  странник  9
10 странник 10

 
Человеческое слишком:
другой перевод:
предисловие
первые последние вещи
история моральных чувств
религиозная жизнь
художники писатели
признаки культуры
человек в общении
женщина и дитя
государство
человек наедине
эпилог

 
Цитаты Фридриха Ницше:
 
Ф.Ницше     цитаты
 
Ф.Ницше    о любви
 
Ф.Ницше о женщинах
 
Ницше высказывания
  
Ницше  фразы мысли
 
Ницше мудрость зла

о патриотизме
 
Так говорил Заратустра:
 
предисловие
 
Заратустра  часть 1
 
Заратустра  часть 2
 
Заратустра  часть 3
 
Заратустра  часть 4
 
другой перевод:
 
Заратустра  часть 1
 
Заратустра  часть 2
 
Заратустра  часть 3
 
Заратустра  часть 4
 
другие произведения:
 
Антихрист
 
Ecce Homo
 
Сумерки идолов
 
Воля  к власти
 
По ту  сторону

К генеалогии
 
О философе:
 
Ницше жизнь философия
 
Ницше и его философия
 
Стефан Цвейг  о Ницше
 
Жиль Делёз о Ницше
  
Когда Ницше плакал
  
Другие философы:
   
Шопенгауэр  мысли
 
Афоризмы мудрости
     

 Ницше Фридрих: мысли и изречения: Лежать в покое и мало думать 

 
 Читай текст книги Фридриха Ницше - Человеческое слишком человеческое
 
361

Лекарство для души. — Лежать в покое и мало думать — общедоступное лекарственное средство для всех болезней души, и если ты применяешь его добросовестно, то оно час от часу становится только приятнее.

362

К иерархии умов. — Много ниже другого тебя ставит то, что ты стараешься устанавливать исключения, а он — правило.

363

Фаталист. — Ты должен верить в фатум — к этому тебя может принудить наука. А уж что вырастет в тебе из этой веры — трусость и смирение или величие и прямодушие, — будет свидетельствовать о той почве, в какую было посеяно то семя, но не о самом семени: ведь оно может стать чем угодно.

364

Причина большой досады. — Тот, кто всю жизнь красивое предпочитает полезному, в конце концов, словно ребёнок, предпочитающий пирожные хлебу, испортит себе желудок и будет глядеть на окружающее с кислой миной.

365

Избыточность как лекарство. — Собственное дарование можно снова сделать для себя привлекательным, долгое время сверх всякой меры почитая противоположное и наслаждаясь им. Пользоваться избыточностью как лекарством — один из самых утончённых приёмов в искусстве жить.

366

«Желай подлинного я». — Натуры деятельные и успешные действуют не согласно изречению «познай себя», а так, словно ощущают неслышный приказ: «Желай подлинного я — и станешь подлинным я». — Судьба, кажется, всё ещё предоставляет им выбор; а вот натуры недеятельные и созерцательные размышляют о том, как они сделали свой единственный выбор, вступая в жизнь.

367

Жить по возможности без последователей. — Как мало должны значить последователи, понимаешь лишь после того, как перестаёшь быть последователем своих последователей.

368

Облечься мрачностью. — Нужно уметь облекаться мрачностью, чтобы избавляться от комариных роёв слишком назойливых почитателей.

369

Скука. — Есть скука, какую терпят умы самые утончённые и образованные, — лучшее, что предлагает земля, потеряло для них всякий вкус: привыкнув вкушать лишь изысканные и всё более изысканные блюда, а от более грубых воротить нос, они оказываются в опасности умереть с голоду. Ведь отборное встречается крайне редко, а подчас оно недоступно или уже сделалось чёрствым, как камень, так что его не разгрызть и самым крепким зубам.

370

Опасность восхищения. — Восхищение каким-нибудь качеством или искусством может достичь в нас такой силы, что будет удерживать нас от стремления им обладать.

371

Чего ждут от искусства. — Один посредством искусства хочет наслаждаться собою, другой с его помощью хочет на время подняться над собой, выйти за свои пределы. Двум этим потребностям отвечают два рода искусства и художников.

372

Измена. — Тот, кто нам изменяет, возможно, не оскорбит нас этим, но уж точно оскорбит этим наших последователей.

373

После смерти. — Обыкновенно мы лишь спустя долгое время после смерти человека обнаруживаем, что его не хватает: если это люди безусловно великие, то, бывает, лишь спустя десятилетия. Кто честен, тот обычно думает на похоронах, что на самом деле потеря не так уж и велика, а оратор, произносящий надгробную речь, — ханжа. Лишь нужда внушает, что ушедший нам нужен, а истинная эпитафия ему — запоздалый вздох.

374

Оставить в Аиде. — Множество разных вещей следует оставлять в Аиде полуосознанных ощущений и не стремиться вызволять из их призрачного существования, ведь иначе они в качестве мысли и слова станут нашими демоническими хозяевами, люто жаждая нашей крови.

375

Под угрозой нищенства. — Даже самый богатый ум, бывает, теряет ключ от комнаты, где хранятся накопленные им сокровища, и тогда ничем не отличается от последнего бедняка, вынужденного попрошайничать ради сохранения своей жизни.

376

Цепной мыслитель. — Человеку, много мыслившему, всякая новая мысль, которую он услышит или прочтёт, тотчас предстаёт в виде цепи.

377

Сострадание. — В золочёных ножнах сострадания порою прячется клинок зависти.

378

Что такое гениальность. — Стремление к высокой цели и к средствам её достижения.

379

Тщеславие борцов. — Кто потерял надежду победить в схватке или уже явно повержен, тем сильнее жаждет, чтобы зрители восхищались его манерой борьбы.

380

Жизнь философа толкуется превратно. — В тот самый миг, когда человек начинает принимать философию всерьёз, все думают об этом прямо противоположное.

381

Подражание. — Подражая, плохое зарабатывает авторитет, а хорошее его теряет, — особенно в искусстве.

382

Последний урок истории. — «Эх, если б я жил в те времена!» — это речи людей глупых и несерьёзных. Напротив, серьёзно рассмотрев каждый этап истории, пусть даже это обетованный край былого, надо в конце концов воскликнуть: «Только бы оно не повторилось! Дух той эпохи стал бы давить на тебя весом в сотню атмосфер, ты не смог бы усвоить её добрые и прекрасные стороны, не смог бы переварить всё плохое в ней». — Потомки наверняка будут точно так же судить о нашей эпохе: она-де невыносима, а жить в ней было невозможно. — Но ведь всё-таки каждый человек выдерживает жизнь в своей эпохе? — Да, и притом потому, что дух его эпохи не только лежит на нём, но и заключён в нём самом. Дух эпохи сам себе оказывает сопротивление, сам себя и поддерживает.

383

Великодушие как маска. — Великодушным поведением люди ожесточают своих врагов, завистью, которую дают заметить, почти замиряют их: ведь зависть уравнивает, ставит на одну доску, зависть — вынужденная и ноющая разновидность скромности. — Не применялась ли там и сям, ради упомянутого преимущества, зависть как маска — теми, кто не были завистниками? Возможно; но великодушное поведение определённо нередко используется как маска зависти — людьми честолюбивыми, которые предпочтут потерпеть ущерб и нарочно ожесточить своих врагов, чем дадут заметить, что в душе они стали с ними на одну доску.

384

Непростительно. — Ты дал ему повод проявить великодушие, а он им не воспользовался. Этого он тебе никогда не простит.{132}

385

Тезисы-антиподы. — Самое старческое, что когда-либо мыслилось о человеке, заключается в знаменитом тезисе «“Я” всегда достойно ненависти»{133}; самое детское — в ещё более знаменитом «Возлюби ближнего своего, как себя самого». — В одном знание людей уже прекратилось, в другом ещё и не начиналось.

386

Отсутствующие уши. — «Покуда человек всегда перекладывает вину на других, он ещё плебей; человек на пути мудрости, если всегда берёт ответственность на себя; мудрый же не винит никого, ни себя, ни других.» — Кто это говорит? — Эпиктет, восемнадцать столетий тому назад. — Это расслышали, но позабыли. — Нет, этого не расслышали и не позабыли: не всякая вещь забывается. Просто не было ушей, чтобы расслышать это, ушей Эпиктета. — Так, значит, он сказал это для собственных ушей? — Так оно и есть: мудрость — это шушуканье одинокого с самим собою на многолюдном рынке.

387

Изъян точки зрения, а не глаз. — Человек всегда видит себя с расстояния на несколько шагов ближе, чем надо, а ближнего — на несколько шагов дальше, чем надо. Поэтому и получается, что о нём он судит чересчур огульно, а о себе самом — слишком ревностно принимая в расчёт отдельные случайные и незначительные черты и происшествия.

388

Вооружённое невежество. — С какою лёгкостью мы предполагаем, что кто-то разбирается в чём-то или не разбирается, — в то время как он панически боится уже одной мысли, что его сочтут в этом деле невежей. Мало того, встречаются исключительные дураки, постоянно расхаживающие с колчаном, полным анафем и приказов, и готовые застрелить всякого, кто даст понять, что есть вещи, в которых тот ничего не смыслит.

389

За пиршественным столом опыта. — Лица, которые из врождённой умеренности любой стакан оставляют наполовину недопитым, не хотят признать, что у каждой вещи в мире есть своё дно и свои подонки.

390

Певчие птицы. — Последователи великих людей обычно ослепляют себя, чтобы лучше петь свои хвалы.

391

Не доросшие. — Хорошее нам не нравится, если мы до него не доросли.

392

Правило как мать или как дитя. — Одно дело — положение, порождающее правило, другое — им порождаемое.

393

Комедия. — Подчас мы пожинаем любовь и честь за дела или творения, которые мы уже давным-давно сбросили с себя, словно кожу: тогда мы с лёгкостью поддаёмся соблазну разыгрывать из себя комедиантов собственного прошлого и снова натягивать на себя старую шкуру — и не только из тщеславия, но и из расположенности к нашим поклонникам.

394

Ошибка биографов. — Малую силу, которая нужна, чтобы столкнуть челнок в реку, не следует путать с силой самой реки, отныне несущей челнок: однако так поступают авторы почти всех жизнеописаний.

395

Покупать не слишком дорого. — То, что куплено за слишком дорогую цену, обычно и используют плохо, поскольку делают это без любви и с заставляющей краснеть памятью, — вот и несут от этого двойной ущерб.

396

Какая философия всегда нужна обществу. — Столп общественного порядка зиждется на том основании, что каждый весело смотрит на то, что он есть, что делает и к чему стремится, на своё здоровье или болезнь, бедность или состоятельность, видное или скромное положение, испытывая при этом ощущение «а всё-таки я не поменяюсь местами ни с кем». — Тому, кто рассчитывает на общественный порядок, надо только постоянно вселять в души эту философию весёлого отказа от обмена и отсутствия зависти.

397

Признаки благородной души. — Благородная душа — не та, что способна на высочайшие порывы, а та, что поднимается и падает не намного, но всегда живёт в более открытых и пронизанных лучами воздухе и высоте.

398

Великое и его зритель. — Наиболее ценное воздействие великого состоит в том, что оно даёт зрителю глаза, которые увеличивают и сообщают увиденному завершённость.

399

Ограничивать себя. — Достигнутая человеком зрелость ума выражается в том, что он больше не ходит туда, где посреди ужасно колючих изгородей познания стоят редкие цветы, и довольствуется садом, лесом, лугом и полем, принимая во внимание, что жизнь чересчур коротка для редкого и необычного.

400

Преимущество лишения. — Тому, кто всегда живёт в теплоте и полноте сердца и как бы в летнем воздухе души, невозможно и представить себе ту дрожь восторга, какая охватывает более зимние натуры, которых в виде исключения касаются лучи любви и слабое тепло солнечного февральского дня.

401

Рецепт для страдальцев. — Бремя жизни стало слишком тяжёлым для тебя? — Так приумножь бремя своей жизни. Если страдалец наконец жаждет и ищет реки Леты, ему придётся стать героем, чтобы наверняка её найти.

402

Судья. — Кто увидел чей-то идеал, тот становится его неумолимым судьёй и как бы его нечистой совестью.

403

Польза от великого отречения. — Самая большая польза, заключённая в великом отречении, состоит в том, что оно даёт нам ту оправданную гордость, с которой мы отныне с лёгкостью добиваемся от себя множества малых отречений.

404

Как позолотить чувство долга. — Способ превратить в глазах всех твой железный долг в золотой таков: всегда выполняй немного больше, чем обещаешь.

405

Молитва к человеку. — «Прости нам добродетели наши» — так следует молиться человеку.

406

Творцы и потребители. — Каждый потребитель думает, что для дерева самое важное — фрукт; а важно для него было семя. — В том-то и заключается разница между всеми творцами и потребителями.

407

Слава всего великого. — Какой толк был бы от гения, если бы он не давал изучающим и почитающим его такую свободу и высоту чувства, что гений был бы им уже не нужен! — Сделать себя излишним — вот что составляет славу всего великого.

408

Сошествие в Аид. — И я спускался в преисподнюю, подобно Одиссею, не раз буду спускаться туда и впредь; а чтобы говорить с несколькими мертвецами, я принёс в жертву не только барана, но и собственной крови не пощадил. Было их четыре пары, тех, что не отказали мне, жертвователю: Эпикур и Монтень, Гёте и Спиноза, Платон и Руссо, Паскаль и Шопенгауэр. С ними мне и придётся вести споры, после долгих одиноких блужданий, от них я жду суда, справедливого и несправедливого, их хочу внимательно выслушать, если при этом они и друг о друге судят справедливо и несправедливо. Что бы я ни говорил, какие бы выводы ни делал, какие бы выходы для себя и других ни намечал, — я устремляю взгляд на тех восьмерых и вижу устремлённый на меня их взгляд. — Да простят мне живые, если подчас они кажутся мне как бы тенями, такими тусклыми и досадными, такими беспокойными и — увы! — исполненными такой похоти к жизни, в то время как те представляются мне столь живыми, как будто теперь, после смерти, уже никогда не устанут от жизни. Но речь-то и идёт о вечной жизненности: разве дело было в «вечной жизни» или в жизни вообще!

* * *
Вы читали текст из книги философа Фридриха Ницше "Человеческое, слишком человеческое". Эта книга, в которой Ницше восстал против религии, морали, нравственности и прежних ценностей человека. Фридрих Ницше идёт против идеалов, христианской культуры и метафизики. Скандальная слава Ницше, отвергающего общественные устои, устоявшиеся нравы и обычаи, начинается именно с книги «Человеческое, слишком...» (1878)
Текст книги приводится в нескольких переводах на русский (содержание слева)
Добавлен том второй, где приводятся "Мнения и Изречения" - в форме коротких афоризмов, мыслей и высказываний. Также, добавлена книга "Странник и его тень", которую переводчик посчитал частью "Человеческого..."
Философские цитаты Фридриха Ницше, его афоризмы, произведения и книги о философе - вы можете читать онлайн на этом сайте.

Надеемся, что эта книга откроет для вас новый мир...
Спасибо за чтение!  Фридрих Ницше - жив!
.................................................
© Copyright: Ницше Фридрих произведения и цитаты

 


 

   

 
   Читать онлайн книгу Фридриха Ницше - Человеческое слишком человеческое - полный текст книги - Friedrich Wilhelm Nietzsche.